Емельянов В. В.

Ритуал в Древней Месопотамии

Часть 1. Древние о ритуале

Источники

Текстовые жанры, из которых дошли до нас месопотамские ритуалы, чрезвычайно разнообразны. В строительных и посвятительных надписях правителей старошумерской (доаккадской) эпохи встречаются упоминания о различных жертвоприношениях и обрядах, которые должны были обеспечить благосклонность главного городского божества к царю. В более позднее время, уже после династии Аккада, ритуалы аранжировались учителями писцовых школ и превращались ими в гимны различным городским богам и храмам. Наибольшую ценность из ритуальных записей этого времени представляют два глиняных цилиндра (так называемые Цилиндры Гудеа), на которых подробно описан обряд построения и освящения храма главного бога города Лагаша. От эпохи III династии Ура дошли многочисленные гимны в честь обожествленных правителей этого царского дома, и в этих гимнах весьма подробно и поэтично описан ряд важнейших ритуалов с участием царя. Традиция царских гимнов продолжилась и в Старовавилонскую эпоху, замечательную своими большими и чрезвычайно ценными в фактическом отношении описаниями царских ритуалов интронизации и священного бра-

ка. Кроме гимнов от этой же эпохи дошли записи любовных и погребальных песен цикла «Инанна—Думузи», весьма богатых сюжетами, связанными с ритуалом весенне-летнего цикла. В Средневавилонское время и позже к гимнам и песням прибавляются комментарии календарного характера, в которых название каждого месяца объясняется через праздники, проводимые в этом месяце. Наконец, в ассирийскую и селевкидскую эпохи появляются полноценные неаранжированные записи ритуала как такового, создаются целые текстовые серии ритуальных записей (такие, как Мис пи «Омовение уст (статуи бога)», Бит римки «Дом (царского) омовения», Такульту «Пиршество» и др.), ритуалы подробно фиксируются в сериях заклинаний против злых духов и колдунов (типа Маклу или Шурпу). От той же поры доходит учебное пособие для жрецов, в котором подробно расписаны основные ритуалы, проводимые в ассирийских храмах.

Ритуальные тексты всегда записывались последними и только тогда, когда устной традиции грозила опасность забвения. Среди записанных месопотамских ритуалов преобладают календарно-астрологические, а из них — новогодние, связанные с царской властью и потенцией ритуалы интронизации и священного брака, приходящиеся на весенний период. На второе место по частоте записи следует поставить ритуалы экзорцизма, т. е. изгнание злых духов и колдунов. Ритуалы экзорцизма тесно связаны с очистительными и погребальными, поскольку предусматривают различные действия и слова, направленные на усмирение голодного духа предка, равно как и на восстановление здоровья, поврежденного этим духом. Похоронный обряд жителей Месопотамии практически неизвестен (его отголоски доходят лишь из текстов о смерти царей и героя Гильгамеша

да из двух погребальных элегий). Еще хуже дело обстоит с обрядами жизненного цикла: мы не знаем простонародных свадебных обрядов Древней Месопотамии, тексты не сохранили для нас никаких сведений по обряду инициации юношей. В то же время архивы Ниппура и Ашшура пестрят фрагментами самых неожиданных обрядов — от приема богов во дворце до омовения оружия после боя.

Композиция ритуальных текстов заслуживает отдельного исследования. Аранжированные записи ритуала (царские гимны либо гимны богу) представляют собой сюжетно насыщенное эпическое повествование о путешествии или процессии бога, по ходу которого все надлежащие формулы произносятся главным действующим лицом в установленном порядке. Субъектом действия здесь является само божество, роль жречества сведена к минимуму. Неаранжированные записи, как правило, лишены сюжета. Они служат инструкциями с обращением к исполнителю ритуала во втором лице: «Туда-то ты пойдешь, то-то сделаешь». То есть субъект действия — служитель культа. Однако есть и исключения из этого правила, когда в тексте ритуала жрец называется в третьем лице: «Он пойдет, он позовет, он сделает». Но изменение лица не меняет дела: инструкция все равно обращена к конкретному носителю жреческой должности. Просто в этом случае показывается эталон действия: вот что делает жрец (любой жрец) испокон века в данной ситуации.

Ритуал в понимании шумеров и вавилонян

Слова, употребляемые для обозначения ритуала в шумерском и аккадском языках, связаны не толь-

ко с самим действием, но и с порядком, в который вписано действие. Так, в шумерском языке слову «ритуал» могут соответствовать слова ме и гарза.

ME (от глагола «быть-являться, быть в своем облике, быть заметным», пишется знаком «высунутый язык») — потенции, идеальные модели вещей и качеств, имеющих отношение к храму и к жизни богов. Они выражают стремление вещи обрести жизненную силу и внешнее проявление. Все, что есть в мире, может осуществиться только через наличие своих ME. ME связаны со всеми институтами месопотамской цивилизации: государственной властью, судом, военной деятельностью, ремеслами, искусствами, ритуалами, грамотностью, а также с некоторыми человеческими поступками и чертами характера. Идеальное произведение — вещь, полностью соответствующая своим ME. ME неизменно соотносятся с небом и богом Аном, что указывает на беспредельную удаленность замысла вещи от ее воплощения для сознания шумеров.

ME — важнейшая причина существования мира, но у шумеров это существование понимается исключительно ритуально и циклично: как коловращение от Нового года к Новому году, от весны до весны. Все ME после сотворения мира хранились на Небе, пока их владелец, старейшина богов Ан, не спустил ME на Землю, чтобы раздать богам земли и подземных вод. Особенно часто гимны славят бога подземных вод и мудрости Энки, хранящего все ME в своем дворце Эабзу. К Энки приезжают младшие боги, чтобы воздать ему почести, принести жертвы и в награду получить часть положенных им ME. ME помогают одержать победу в войне, укрепляют власть правителя и способствуют увеличению населения и приросту урожая в его го-

роде. Однако дочь Энки, своевольная богиня Инанна, приехав к отцу, спаивает его и обманом похищает ME. Все усилия отца вернуть их оказываются безуспешными. Из плачей по разрушенным городам и храмам Шумера мы узнаем, что погибли их ME и вместе с ними погибла вся мирная жизнь, точнее — весь порядок жизни в городах. Таковы ME. Они связаны с весенним периодом истории года и в то же время с начальным периодом существования мира. Они идеальны и в то же время воплощают в себе силу вещей и свойств мира; они недоступны для смертного правителя, но являются обязательным атрибутом его правления; они многочисленны, но их наличие способствует единению людей в одно государство; сами по себе они бесплодны, но только с их помощью возможно умножение людей и вещей. Можно сказать, что в переводе на язык китайской религиозно-философской традиции категория ME означала бы сочетание трех категорий: ДЭ (благодать, благотворная созидательная сила, ниспосланная Небом), ЛИ (идеальная основа всех вещей и поступков, первопринцип мироздания, ритуал) и ЦИ (жизненная энергия). Сами шумеры не пытались никак ее объяснить, а их культурные преемники вавилоняне смогли не определить, а описать ее, причем для описания им понадобилось более десятка различных слов, каждое из которых передавало какое-нибудь одно свойство этой категории: «явление» (также «ритуал»), «слово», «потенция», «тайна», «жизнь», «радостное возбуждение» и т. д. Общий смысл — тот же, что и у ДЭ: ниспосланная Небом благодать, дающая правильный порядок вещей и положительный результат при следовании этому имперсональному порядку.

ME нередко сопоставляются с ГАРЗА, обозначая в этом случае обрядовый акт или атрибуты царской власти. ГАРЗА (пишется знаками «скипетр» и «небо/бог») — понятие, которое до сих пор трудно поддается определению. В некоторых контекстах оно обозначает обрядовый акт, ритуал как таковой. Но есть и немало случаев, когда под ГАРЗА понимают то же самое, что уже выражено категорией ME. Мы предполагаем, что это слово происходит от аккадского парцу (см. ниже).

На языке современной философской терминологии оба слова можно определить как некий феномен, выделившийся из хаоса своей формой и энергией и сразу после выделения встроенный в пространственно-временной ряд подобных же феноменов. Прообразом такого ряда является звездно-планетный мир со своими строгими законами, установленными после отделения Небес от Земли богом Энлилем. Аккадский эквивалент к этим шумерским словам парцу «явление» — существительное от глагольного корня с основным значением «рассекать, разламывать, пробивать, пробиваться из земли (о цветах)», т.е. речь идет все о том же волевом акте прорыва энергийно насыщенной формы сквозь хаос несуществования. Еще одно аккадское обозначение ритуала риксу (встречается оно преимущественно в поздних текстах) образовано от глагола «соединять, связывать» и буквально означает «связывание, договор», а в переносном смысле — «порядок, закон, норма, система, строение». Таким образом, в языках Древней Месопотамии сфера ритуального соотносится прежде всего с определенностью внешних свойств предмета и его внешнего воздействия на окружающую среду и только затем, уже после обретения предметом сво-

их контуров и свойств, — с категорией правила, нормы, существующей в мире и вписывающей любое явление в общий порядок. Порядок же этот устанавливается богом Аном в мире вечных звезд. Вероятно, он существовал еще до разделения Неба и Земли, когда мироздание было единым целым. Но впоследствии жизнь обеих сфер стала нуждаться в согласовании путем особой регламентации. Не случайно шумерское гарза передается в клинописи двумя знаками: GIDRI «скипетр» и AN «Небо, бог Ан» (т. е. в основе всякого ритуала — власть небесных законов). Отсюда понятно, что народы Древней Месопотамии (и прежде всего шумеры) понимали ритуал главным образом в календарно-астрологическом контексте. Можно дать общую формулу такого понимания: ритуал есть утвердившая себя в волевом акте жизнеформа, вписанная в порядок движения звезд и планет.

Помимо основных терминов, эквивалентных понятию «ритуал», в аккадском языке существуют слова-заместители, указывающие на некую работу, которая должна делаться для богов. Все эти слова связаны с глаголами действия. Это эпишту (от глагола «работать, делать что-либо»), шипру, дуллу (или дуллу ша или «работа на бога») от глаголов с аналогичным значением, и переводятся они русскими словами «обряд», «действо», «магия». Аналогичное значение имеют и слово киккитту (от шумерского кид_з-кид_з, аккадский синоним эпишту), и слово кидуду (от шумерского ки-ду, буквально «хождение (по) земле»). Реже встречается мелулу — «игра» — слово, используемое для обозначения праздничных игрищ, сопровождаемых плясками. Причем можно заметить, что если слово парцу фигурирует в торжественно-парадной стилистике

общегосударственных ритуалов, а риксу встречается в основном в текстах научно-описательного характера, то шипру или дуллу зачастую употребляются в текстах более низкого стиля, далеких от воспевания царской власти, например в заговорах против ведьм (1, 150—174; 2).

Что говорили о ритуале сами древние шумеры или ассирийцы? Почти ничего. Ритуал не мог быть темой для обсуждения, поскольку в его необходимости, в его созидательной и просветительской роли никто не сомневался. Призыв соблюдать обряды предков, чтить богов жертвами был механически повторяемым назиданием, спорить с которым никто и не собирался. Так, в шумерском назидательном тексте «Премудрые советы» сказано: «Своих жертвоприношений не избегай — твои молитвы поднимаются к небу (?)» (3, 423). Как мы знаем из текстов о нисхождении богов в мир мертвых, его ритуалами не может пренебречь даже своевольная богиня Инанна, тем более неизбежны они для входящих туда правителей — от Гильгамеша до Ур-Намму. Нежелание соблюдать эти обряды привело слугу Гильгамеша Энкиду к преждевременному и вечному заточению в загробном мире.

В шумерское время и в благополучные годы вавилонской истории ритуал нужно было знать и неукоснительно соблюдать, о смысле ритуальных действий никто тогда не задумывался. Однако в кризисные для месопотамской истории времена общество начинало укорять себя за недостаточное внимание к богам и установленным ими обрядам и особенно строго спрашивало со своих правителей, обвиняя их в отсутствии благочестия. По мере ухудшения обстановки в стране и личной жизни большинства членов общества некоторые предста-

вители элиты вовсе разуверились в эффективности ритуалов. В таких аккадских текстах, как «Вавилонская теодицея» и «Диалог о благе», герои не знают, как восстановить прежнее благоприятное положение вещей: они то желают усилить свое благочестие, то отчаиваются найти контакт с богом через обряды, полагая, что люди и боги давно разошлись в своих интересах и перестали понимать друг друга. Один из героев «Вавилонской теодицеи», разочарованный в жизни человек, так выражает эту мысль: «Идут дорогой успеха те, кто не ищет бога, / Ослабли и захирели молившиеся богине». Его друг надеется, что с помощью обрядов можно будет вернуть расположение божеств: «Не соблюдать обряды богов ты возжелал в своем сердце, / Обряды богини истинные ты презираешь. / Точно средина небес, мысли богов далеко; <...> / Замыслы их для людей недоступны» (4, 237—238). «Диалог о благе» весь пронизан антиритуальным пафосом: «Приучишь ли ты своего бога ходить за тобой как собака, раз он требует от тебя то обрядов, то послушанья, то еще чего-то!» (5, 207). Его суть в том, что никакое позитивное действие не имеет одного предопределенного последствия, а значит, нет такого действия, которое могло бы обеспечить человеку гарантированное благо. Действие господина здесь заперто рассудком раба, и рассудок этот неизменно приводит к воздержанию от действия. А воздержание от действия для вавилонского человека оказалось просто воздержанием от жизни, поскольку недеяние индуса и богоискательство иудея были недоступны для архаичной культуры Южного Двуречья (см. далее). Напротив, элита благополучной в то время Ассирии возлагала на ритуал большие надежды; среди рекомендаций жрецов и астрологов

царям обязательно значатся обряды, необходимые для победы в очередной войне.

Жрецы, проводившие ритуал, состояли на государственной службе или на службе у вельможи, с которым заключалось временное соглашение и оговаривались условия сотрудничества. Эти жрецы одновременно выполняли функции храмовых священников и магов-экзорцистов. Среди них назовем такие должности, как ашипу, машмашшу (маги-целители), бару (гадатель), рамку (окропитель), пашишу (умаститель). Жрецом мог быть только человек, сочетавший в себе физическое, интеллектуальное и моральное совершенство. К статуе бога не допускались инвалиды, люди с волосами на теле и голове, с незажившими ранами (кровь в Месопотамии была табуирована), воры и должники, преступники, осужденные по закону (о «подменном царе» в связи с этим см. в части 3), непосвященные в тайны данного конкретного ритуала. Высоко ценилась образованность жреца. В шумерское время жрецы получали традиционное образование при храме, основанное на устной передаче знаний от посвященного к ученику. Но в вавилонском и ассирийском обществе жрецы уже были грамотны, они могли составлять гороскопы для царей и учебные пособия для желающих пойти по их стопам.

До наших дней дошел бесценный документ, вводящий современного человека в подлинные представления вавилонян и ассирийцев о ритуально-магической деятельности жречества. Это текст небольшого объема, условно названный «Ассирийский учебник магов» и представляющий собой перечень всех знаний и умений мага. Он был записан в Ниневии в VII в. и был впервые издан Э. Эбелингом в составе ассирийских религиозных текстов в 1915 г. Составителем текста, как видно из колофона, был

человек весьма известный в Ассирии — маг Кицир-Набу, сын Шамаш-ибни, мага храма Эшара, знаменитый своими заговорами медицинского характера¹. Текст носит примечательный заголовок Реше ишкари машмашути «Заглавия магических текстов». Аккадское слово ишкару означает одновременно «история, текст» и «дело, действие», поэтому имеет смысл интерпретировать название текста как перечень всех действий и слов, которые нужно произносить во время этих действий. Это не учебник, а скорее памятка начинающему магу, если еще точнее — должностная инструкция, напоминающая о круге знаний и обязанностей, определяющих служебное соответствие жреца и мага. Итак, вот этот текст.

KAR 44²

Собрание названий заглавий магических текстов, предназначенное для запоминания и сверки.

2a. «Бог Кулла»: установление фундамента зданий³.

2b. «Омовение уст»⁴.

¹ В частности, Кицир-Набу является автором колыбельной-заговора с рецептом по успокоению младенца. Текст в переводе В. К. Шилейко можно прочесть в: «Житель потемок прочь из потемок» (Колыбельная песня-заговор из Ашшура) // Я открою тебе сокровенное слово. М., 1981. С. 201—202.

² Ebeling Е. Keilschrifttexte aus Assyrien religiösen Inhalts. Leipzig, 1915. Nr. 44. S. 77—78); Zimmem H. Zeitschrift für Assyriologie № 30 (1915). S. 204-229; Bottéro J. Mythes et rites de Babylone. Paris, 1985. P. 65-112.

³ По-видимому, это заклинание, с помощью которого бога Куллу изгоняют из кирпичей только что построенного дома, после чего дом живет самостоятельной жизнью, без участия его ревнивого создателя.

⁴ Часть обряда омовения и отверзания уст статуи бога. Полностью описание этого обряда можно найти в издании № 21 (источники) из списка рекомендуемой литературы.

2с. «Когда ты [?] масло».

3a. Формулы Апсу¹.

3b. Касание тростников.

3c. «Омовение рук бога»².

4a. Заклятие именем Шамаша.

4b. (Молитвы) поднятия рук³.

4c. (Заклятие) «Утешение сердца божия»⁴.

5a. Обряды месяцев Дуузу, Абу, Элулу, Ташриту⁵.

5b. Царская церемония.

6a. Симптомы болезни.

6b. Физиогномика⁶.

6c. Поведение.

6d. Высказывание (мыслей).

7a. Освященные воды⁷.

¹ Часто встречающиеся в самых разных ритуалах заговорные формулы, апеллирующие к авторитету Энки в деле совершения различных чудес медицины и искусства.

² Руки бога обычно омывались жрецом-консекратором перед ежедневной трапезой.

³ Серия ассирийских молитв. Каждая молитва сопровождалась приношением какой-либо пищи (или пива) в небольшом количестве и воздеванием рук. Издание и исследование см.: Mayer W. Untersuchungen zur Formensprache der babylonischen 'Gebetsbeschwörungen' (1976).

⁴ Серия заклинаний, обращенных к гневному божеству и сопровождающихся просьбой отпустить человеку его грехи. Частичное издание табличек этой огромной серии см.: Lambert W. G. Dingir ša3. dib. ba Incantations // Journal of Near Eastern Studies №33 (1974). P. 267—321. Русские переводы некоторых заклинаний, выполненные И. С. Клочковым, см.: Я открою тебе сокровенное слово. М., 1981. С. 242-244.

⁵ На эти месяцы приходятся равноденствия и солнцестояния — важнейшие события переднеазиатского календарного года.

⁶ Kraus F. R. Texte zur babylonischen Physiognomatik. Berlin, 1939. Над изданием физиогномической серии аламдимму в настоящее время работает немецкая исследовательница Б. Бек.

⁷ Ритуалы освящения воды и освящения этой водой культовых предметов были важнейшей составной частью всех месопотамских ритуалов с глубокой древности до конца этой циви-

7b. «Злые демоны-утукку»¹.

7c. «Кто ты?»

7d. «Уничтожение зла».

8a. Очистительные притирания.

8b. «Злые демоны-асакку»².

8c. Знаки, (образованные) мукой.

9a. «(Заклятие) головной боли».

9b. «(Заклятие) боли в горле».

9с. Все заболевания.

10а. Юноша-лилу³.

10b. Девушка-лилиту⁴.

лизации. Об этом см.: Емельянов В. В. Шумерские заклинания консекрации и представления о святости у шумеров // Палестинский сборник №35 (1998). С. 39-60.

¹ Ассирийская билингва издана в: Thompson R. С. Devils and Evil Spirits. Vol. I. London, 1903. P. 1—211. Шумерские источники серии см.: Geller M. J. Forerunners to UDUG. HUL. Wiesbaden, 1985.

² Асакку — демоны, имя которых образовано от собственного имени чудовища Асага, воевавшего с героем Нинуртой накануне весеннего равноденствия и шумерского Нового года. Старое издание: Thompson R. С. Devils and Evil Spirits, II. P. 2—43.

³ Три глиняные таблицы с заговорами против духов-лилу полностью не изданы. Первое филологическое издание фрагментов выполнено С. Лакенбахером (Revue d'assyriologie № 65 (1971). P. 119—154). Юноша-лилу и девушка-лилиту — демоны, в имени которых заключена игра слов из разных языков. По-шумерски лиль означает «воздух, ветер; дух, призрак», по-аккадски лилу — «ночь». Отсюда и смесь представлений: демонов этого рода считали ночными привидениями. Вероятно, их можно сопоставить со славянскими заложными покойниками, т.е. с людьми, умершими неестественной смертью и раньше срока. Во всяком случае, они всегда отличаются от гидим — обычных духов умерших предков (хотя и для последних характерны необычные случаи смерти). Вполне возможно, что люди, превратившиеся в духов-лилу, при жизни были безбрачны и не оставили потомства. Так можно объяснить склонность мужчин-лилу вступать в связь с земными женщинами (причем от этих связей у них рождаются либо уроды, либо такие же демоны).

⁴ Серия медицинско-магических заговоров, состоящая из девяти табличек. Старое издание: Thompson, р. 44—97.

10с. Заместительные фигурки¹.

11а. «Дом омовения»².

11b. «Дом заточения»³.

11с. «Омовение уст».

12а. «Злые колдуны».

12b. «Злые проклятия».

12с. «Разрушение колдовства.

12d. Разрушение проклятия»⁴.

13а. (Заклятие) Шамаша богов и людей.

13b. Разрушение колдовства.

13с. Разрушение проклятия.

13d. Демон Ламашту⁵.

14а. (Заклятие) против всякого зла (Намбурби)⁶.

14b. Маклу⁷.

14с. Шурпу⁸.

¹ Имеются в виду глиняные статуэтки, замещавшие либо больного человека во время снятия чар, либо колдуна, на которого наводится ответная порча. О типах этих изображений см.: Wiggermann F. A. M. Babylonian Prophylactic Figures. Amsterdam, 1986.

² Ритуал царского омовения и очищения от грехов Бит римки издан в: Laessøe J. Studies on the Assyrian Ritual and Series bit rimki. Munksgaard, 1955.

³ Медицинско-магический ритуал, приходящийся на осень (для благоприятного исхода лечения рекомендовано время в начале октября или в середине ноября). Полностью не издан. Подробнее см.: Wiggermann, р. 205—226.

⁴ Медицинско-магическая серия заговоров. Полностью не издана.

⁵ Заклятия против демона женского рода Ламашту, похищающего и сжирающего младенцев, препятствующего родам. Серия из двух заговорных и одной ритуальной таблички, полностью не издана.

⁶ Caplice R. I. The Akkadian Namburbi Texts: An Introduction. Los Angeles, 1974.

⁷ Серия заклятий против злых колдунов, полностью не издана. Лучшие работы в области ее изучения принадлежат Ц. Абушу. Старое издание см.: Meier G. Die assyrische Beschwörungssamlung Maqlû. Berlin, 1937.

⁸ Reiner E. Shurpu. Graz, 1958.

14d. Изменение плохих снов на хорошие¹.

14е. Поднятие сердца².

15а. Скрученная беременная женщина.

15b. Женщина в тягости.

15с. Демон Ламашту.

15d. Успокоение ребенка³.

16а. Глазная болезнь.

16b. Болезнь зубов.

16с. Замороженный рот⁴.

17а. Болезнь внутренностей.

17b. Болезнь груди.

17с. Заговоры против всех болезней.

18а. Остановить кровь, (текущую) из носа.

18b. Остановить рвоту.

18с. Остановить диарею.

19а. Излечить от укуса змеи.

19b. Излечить от скорпиона.

19с. Излечить от болезни саману⁵.

20а. Задержание злой ноги в доме человека⁶.

20b. Предотвратить болезни диху, шибту⁷ (и) смертность (от них).

20с. Заставить богов принять жертву.

¹ Ассирийские сонники изданы и разобраны в: Oppenheim A. Leo. The Interpretation of Dreams in the Ancient Mesopotamia. Philadelphia, 1956.

² Точнее, «поднятие внутреннего» — заговоры на поддержание потенции. См.: Biggs R. D. ŠA3. ZI. GA. Ancient Mesopotamian Potency Incantations. New York, 1967.

³ Farber W. Schlaf, Kindchen, Schlaf! Babybeschwörungen. Eisenbrauns, 1989.

⁴ Вероятно, простуда.

⁵ Заклятия от змей, скорпионов и загадочного существа саману опубликованы в клинописи: Van Dijk J. J. A. Nicht kanonische Beschwörungen und sonstige literarische Texte. Berlin, 1971.

⁶ Об этой и следующей серии (диху и шибту) см.: Wiggermann, р. 11—203.

⁷ Болезнь диху не отождествлена. Болезнь шибту, как полагают, чума.

21а. Обряды (для) города, домов, полей, огородов и каналов.

21b. Регулярные приношения Нисабе¹.

22а. Предотвратить разрушительный ливень.

22b. Предотвратить пожирание урожая.

22с. «В степи».

23а. Пройти по степи (безопасно).

23b. Тростник врага человека не коснется.

23с. Пусть место его захвачено (будет)!

24. Очищение рогатого скота мелкого и крупного (и) лошадей.

25. Предсказания по звездам, птицам, быкам, домашнему скоту, звукам, камням, муке, (по) советам всех богов.

26а. «Камень, что подобен этому».

26b. «Трава, что подобна этой».

26с. Таблицы камней.

26d. Таблицы трав².

26е. Колье и подвески.

27. (Вот) заглавия магических операций Эсагил-кинапли.

28а. Все предсказания «Касание тростника», созданные Энки³.

28b. Церемонии священного пения.

29. Все, что существует из ритуалов против колдовства, и разрушение проклятия небесного и земного.

30. Все источники мудрости (и) секреты экзорцизма.

¹ Нисаба — покровительница полей и урожаев, а также грамоты и школьного образования.

² Вероятно, имеются в виду списки камней и трав, составлявшиеся в школах для заучивания. Но вполне возможно, что речь идет и о фармакопее, о которой см.: Kocher F. Keilschrifttexte zur assyrisch-babylonischen Pflanzenkunde. Berlin, 1955.

³ He совсем ясно, что это такое. Но известно, что «тростник Энки» встречается в надписи старошумерского царя Урукагины в числе широко распространенных обрядов и связан с лечением больного. Возможно, прикосновение к такому тростнику было одним из первых шагов к исцелению.

31а. Запечатанный документ с предначертаниями Неба и Земли.

31b. Таинства Апсу.

31с. Заговоры на крайний случай.

32а. Предписания против паралича, пареза, опухоли.

32b. Симптомы заболеваний.

32с. Все предписания против.

33а. Средства от: «падения неба»,

33b. «Господина крыши»,

33с. «Руки бога»,

33d. «Руки богини»,

33e. «Руки духа»¹,

34а. Злого демона-алу,

34b. Злого демона-лилу,

34с. (Демона) сагхульхаза,

34d. Руки враждебной,

34е. Руки человека,

35а. И все средства от всех (болезней).

35b. Все симптомы заболеваний.

35с. Предписания (для) женщин.

36. До времени, когда ты достигнешь (степени) мага, ты овладеешь секретами.

37. После этого ты научишься интерпретировать комментарии и списки синонимов,

38. Проводить ритуалы на шумерском и аккадском языках:

39а. «Подобно твоему святилищу»,

39b. «Я скитаюсь в рассеянье»,

39с. «Когда Ану (и) Эллиль»²,

¹ Какие-то вегетативные или психические заболевания, интерпретируемые как головокружение, помрачение рассудка, состояние невменяемости и т.д. Их последняя, хотя и неокончательная интерпретация (различные виды эпилептических припадков и немотивированных агрессивных состояний) дана в: Stol М. Epilepsy in Babylonia. Groningen, 1993.

² Трактат по астрологии предзнаменований, составленный до появления представлений о зодиаке и задолго до возникновения гороскопов. Современное издание: Reiner E., Pingree D. Babylonian Planetary Omina 2. Enuma Anu Ellil. Malibu, 1981.

39d. «Когда город расположен на высоте»¹,

40. (А также) формулировать (мысли) и дискутировать с целью прихода к соглашению.

41. (Тому, кто) силен, молод, мудр, проницателен, наделен знаниями, два бога² даруют обширный разум.

42. Боги даруют ему хранительницу-ламассу, и имя его будет произноситься вовеки.

43. Согласно древнему подлиннику списано и сверено. Табличка Кицир-Набу, машмашшу, сына Шамаш-ибни, машмашшу (храма) Эшара.

«Ассирийский учебник магов» — бесценное свидетельство, позволяющее историку точно определить объем знаний, связанных с областью ритуально-магического в Древней Месопотамии. Мы видим, что сфера деятельности ассирийского мага может быть разделена на следующие аспекты: а) изгнание демонов, или психотерапия; б) религиозная деятельность (грамотное проведение ритуалов); в) практическая медицина (лечение соматических заболеваний лекарственными средствами); г) элементы физиологии и психологии (физиогномика, наблюдение за поведением и речью); д) астрологические предзнаменования и гадания; е) грамотность и филология (знание шумерского языка, комментариев на ритуалы, синонимических списков); ж) элементы логики и юриспруденции (способность к спору, ведущему к установлению соглашений). Судя по этому объему, можно сделать вывод, что должность ассирийского жреца-мага эквивалентна должности профессора европейского университета, да и не всякого профессора, а имеющего энциклопедические

¹ Серия гаданий Шумма алу, полностью не издана.

² Несомненно, Эа и Мардук, бывшие с начала II тыс. покровителями магии и медицины.

познания и многочисленные таланты. Последние строки текста указывают качества, наиболее желательные для мага: сочетание физической силы и телесной бодрости с мудростью, проницательностью и обширными познаниями. То есть в основе профессии мага — гармоничное совершенство тела и разума, которому впоследствии будут придавать большое значение учителя античных школ. Есть в нашем тексте и еще одно важное качество: средства обучения магов исключительно рациональны, здесь нет и намека на какие-либо контакты с богами или духами, на участие в мистериях, на оккультные посвящения. Напротив, только заучивание, повторение, умение читать, писать, дискутировать на тему, интерпретировать текст, лечить больного естественными средствами или заговорами обеспечивает ученику карьерный рост, и успехи в этих трудных занятиях делают его вовсе не «посвященным», а чиновником высшего ранга (6, 78—122, 148—170). Астрология, гадания и тому подобный «высший пилотаж» знаний догреческой древности открываются только на последнем этапе обучения, когда человек знает тайны письма и устного слова, премудрости лекарского искусства и азы психологии. И воспринимаются они вовсе не в средневековом коде иррационального, а как возможность самостоятельно выдвинуть предположение о будущем, исходя из совокупности всех полученных знаний и навыков мага (в наше время это социологический или метеорологический прогноз).

Подведем итоги. Ритуал в жизни народов Древней Месопотамии был теснейшим образом связан с магией и зачатками научных знаний. Лингвистически ритуал понимался как «(небесное) явление» (высший уровень, собственно ритуал) и как «дей-

ствие» в смысле «чародейство», «хождение по земле» или «игра» (сниженный уровень, обряд или обычай). Он рассматривался как опора государственной власти, как предвечный порядок, дарованный Небом и указывающий земным властителям правильный путь в осуществлении их действий. Хорошей иллюстрацией к такому общему пониманию ритуала являются слова одного из вавилонских учебников астрологии: «Знаки Земли, как и знаки Неба, подают нам знамения. Небо и Земля производят знамения, и, хотя они появляются отдельно (одно от другого), это не так, (потому что) Небо и Земля связаны (между собой)» (7, 204, 207). Во времена кризиса одна часть элиты еще неистовее обращалась к ритуальным службам, другая же вовсе подвергала сомнению необходимость в ритуале. Что думали о ритуале далекие от власти люди — про это знать нам не дано. Скорее всего, среди них тоже было немало и скептиков, и приверженцев традиций. Заболевая, они вспоминали о жертвах для своего некормленного бога, а поправившись, могли рассматривать их как ненужную трату драгоценных для семьи продуктов. Обряды же свадебные или погребальные исполнялись ими бессознательно, в силу укорененности этих обрядов в общине и в силу соответствия чувствам, которые вызывали эти события.

Источник: Емельянов В. В. Ритуал в Древней Месопотамии. — СПб.: «Азбука-классика»; «Петербургское востоковедение», 2003. — 320 с. — («Мир Востока»).